![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Снова о Сильме.
Кого бы назвать святым из персонажей Сильма? (или Почему многие "канонизируют" Финрода).
Я не склонна кого бы то ни было из персонажей Толкина "канонизировать", однако вот порассуждаю
Берен сумел противостоять притягательной силе Камня, сумел сберечь свою любовь во всех невзгодах и сумел победить. Лютиен пошла за ним даже за грань жизни - при том, что Амариэ не пошла за Финродом не то что к Чертогам Мандоса, а даже в Исход. Мне кажется, что Финроду горько было это осознавать - что вот гордая прекрасная Лютиен, королевская дочь, пошла за смертным и к Морготу, и в Мандос, а его возлюбленная так просто отказалась от него, не пожелала разделить с ним путь. Но Финрод сумел простить ее. Может быть, умирая за чужую любовь, он умирал и за свою, принеся в жертву свою гордыню. Но не только поэтому можно было бы назвать Финрода святым ( в тамошнем смысле, ибо понятия и категории Арды неприменимы к нашему миру в прямом приложении, только в опосредованном), а потому, что он не побоялся отдать свою судьбу в руки "какому-то смертному" и пойти за ним до конца - даже до своей гибели. Клятва дана - и должна быть выполнена. Финрод, я думаю, прекрасно осознавал, что клятва, данная им Барахиру, может привести к гибели, может потребовать от него чего угодно - даже, к примеру, войны с феанорингами (если вдруг Барахиру или его сыну доведется воевать с ними). Но тут есть одно маленькое "но". В пику всяческим филистерам от толкинизма.
Такая клятва требует многого не только от дающего ее, она возлагает ярмо и на принимающего ее - ибо означает доверие, означает, что клянущийся отдает свою честь в руки того, кому клянется. И Финрод, и Барахир (а позже Берен) это прекрасно понимали. Менталитет средневековья (пусть даже в Арде условное средневековье, но мы ведь говорим не об исторических соотвествиях, а о духовных, мирозрительных) полагает долг и верность превыше всего. Финрод оценил верность Барахира - ибо обязан ей своею жизнью и честью. И вот он в благодарность за спасение вручает Барахиру и жизнь и честь в клятве. Потому что большим он не сможет отблагодарить - нечем. Злато да каменья Барахир бы взял (может быть), но этого было бы слишком мало. И поэтому Финрод отдал ему то, что было наиболее ценно и в глазах эльфийского короля, и в глазах вождя людей.
Нарушить клятву - потерять честь. Потребовать исполнения клятвы ради какой-нибудь ерунды (скажем, завоевать чьи-нибудь земли) - оскорбить поклявшегося, предать доверие. И поэтому Берен приходит к Финроду за помощью тогда, когда нет другого выхода, когда никто не может ничем помочь и Финрод - последняя надежда. И просит Берен не ерунду какую-нибудь. Жить без Лютиен он не может. Она без него - тоже. Нарушить условие Тингола и просто сбежать с Лютиен Берен тоже не может. Слово дал, и к тому же это недостойно человека чести. А поскольку к текущему моменту у Берена и так не осталось ничего, кроме чести, он и не может так поступить.
Берен не потребовал от Финрода: "Бросай все и иди подыхать в подвале у Саурона, чтобы я мог добыть Сильмарилл и жениться на дочке Тингола". Он просто попросил помощи на основании клятвы, и Финрод понял - вот он и наступил, час испытания. Потому что путь, которым придется идти, может привести к гибели. Финрод учитывал такую возможность - не может быть, чтобы не учитывал. Давая клятву, он словно бросал кости, полагаясь на судьбу. За прошлое надо платить, за свои дела каждый должен отвечать сам.
Когда Финрод узнал, в чем просит его помощи Берен, он понял: это судьба. Кости брошены, и пути назад нет, и нельзя сделать другой бросок.
Но так ли плох бросок? Нет. Финроду выпало наибольшее число. Он выиграл - потому что хотел увидеть путь к спасению, к выходу из темной трясины, куда Нолдор загнала Клятва Феанора. А помимо этого он еще и получил возможность искупления - не только своих грехов, но и всего того, что висело на роде Финве. Отдать жизнь за то, чтобы смертный получил Сильмарилл и заплатил им за право быть с любимой... Это был способ разрушить цепи, которыми сковала их всех Клятва Феанора, заставившая идти тернистым и кровавым путем по краю бездны. И потому Финрод не колебался. Он получил знак Судьбы и увидел надежду. И за это стоило умереть, и было не жалко.
Кого бы назвать святым из персонажей Сильма? (или Почему многие "канонизируют" Финрода).
Я не склонна кого бы то ни было из персонажей Толкина "канонизировать", однако вот порассуждаю
Берен сумел противостоять притягательной силе Камня, сумел сберечь свою любовь во всех невзгодах и сумел победить. Лютиен пошла за ним даже за грань жизни - при том, что Амариэ не пошла за Финродом не то что к Чертогам Мандоса, а даже в Исход. Мне кажется, что Финроду горько было это осознавать - что вот гордая прекрасная Лютиен, королевская дочь, пошла за смертным и к Морготу, и в Мандос, а его возлюбленная так просто отказалась от него, не пожелала разделить с ним путь. Но Финрод сумел простить ее. Может быть, умирая за чужую любовь, он умирал и за свою, принеся в жертву свою гордыню. Но не только поэтому можно было бы назвать Финрода святым ( в тамошнем смысле, ибо понятия и категории Арды неприменимы к нашему миру в прямом приложении, только в опосредованном), а потому, что он не побоялся отдать свою судьбу в руки "какому-то смертному" и пойти за ним до конца - даже до своей гибели. Клятва дана - и должна быть выполнена. Финрод, я думаю, прекрасно осознавал, что клятва, данная им Барахиру, может привести к гибели, может потребовать от него чего угодно - даже, к примеру, войны с феанорингами (если вдруг Барахиру или его сыну доведется воевать с ними). Но тут есть одно маленькое "но". В пику всяческим филистерам от толкинизма.
Такая клятва требует многого не только от дающего ее, она возлагает ярмо и на принимающего ее - ибо означает доверие, означает, что клянущийся отдает свою честь в руки того, кому клянется. И Финрод, и Барахир (а позже Берен) это прекрасно понимали. Менталитет средневековья (пусть даже в Арде условное средневековье, но мы ведь говорим не об исторических соотвествиях, а о духовных, мирозрительных) полагает долг и верность превыше всего. Финрод оценил верность Барахира - ибо обязан ей своею жизнью и честью. И вот он в благодарность за спасение вручает Барахиру и жизнь и честь в клятве. Потому что большим он не сможет отблагодарить - нечем. Злато да каменья Барахир бы взял (может быть), но этого было бы слишком мало. И поэтому Финрод отдал ему то, что было наиболее ценно и в глазах эльфийского короля, и в глазах вождя людей.
Нарушить клятву - потерять честь. Потребовать исполнения клятвы ради какой-нибудь ерунды (скажем, завоевать чьи-нибудь земли) - оскорбить поклявшегося, предать доверие. И поэтому Берен приходит к Финроду за помощью тогда, когда нет другого выхода, когда никто не может ничем помочь и Финрод - последняя надежда. И просит Берен не ерунду какую-нибудь. Жить без Лютиен он не может. Она без него - тоже. Нарушить условие Тингола и просто сбежать с Лютиен Берен тоже не может. Слово дал, и к тому же это недостойно человека чести. А поскольку к текущему моменту у Берена и так не осталось ничего, кроме чести, он и не может так поступить.
Берен не потребовал от Финрода: "Бросай все и иди подыхать в подвале у Саурона, чтобы я мог добыть Сильмарилл и жениться на дочке Тингола". Он просто попросил помощи на основании клятвы, и Финрод понял - вот он и наступил, час испытания. Потому что путь, которым придется идти, может привести к гибели. Финрод учитывал такую возможность - не может быть, чтобы не учитывал. Давая клятву, он словно бросал кости, полагаясь на судьбу. За прошлое надо платить, за свои дела каждый должен отвечать сам.
Когда Финрод узнал, в чем просит его помощи Берен, он понял: это судьба. Кости брошены, и пути назад нет, и нельзя сделать другой бросок.
Но так ли плох бросок? Нет. Финроду выпало наибольшее число. Он выиграл - потому что хотел увидеть путь к спасению, к выходу из темной трясины, куда Нолдор загнала Клятва Феанора. А помимо этого он еще и получил возможность искупления - не только своих грехов, но и всего того, что висело на роде Финве. Отдать жизнь за то, чтобы смертный получил Сильмарилл и заплатил им за право быть с любимой... Это был способ разрушить цепи, которыми сковала их всех Клятва Феанора, заставившая идти тернистым и кровавым путем по краю бездны. И потому Финрод не колебался. Он получил знак Судьбы и увидел надежду. И за это стоило умереть, и было не жалко.
no subject
Date: 2007-06-12 11:04 pm (UTC)no subject
Date: 2007-06-14 10:17 pm (UTC)no subject
Date: 2007-06-13 06:48 am (UTC)Сохраняю к себе.
no subject
Date: 2007-06-13 08:23 am (UTC)no subject
Date: 2007-06-14 09:47 pm (UTC)no subject
Date: 2007-06-13 10:35 am (UTC)На самом деле неизвестно, какие именно мотивы были у Амариэ. А уж что отказалась от него - тем более не факт. Просто я вижу эту ситуацию иначе.
Тут тот самый вопрос, кажется - обязывает ли любовь/дружба следовать за любимым/другом до конца во всем, или же личная совесть и разумение выше? Я допускаю, что Амариэ просто не считала Исход верным решением и потому не стала принимать участие. Да, было больно, но через свою правоту она не переступила.
Аналогичная дилемма может возникнуть, если узнаешь, к примеру, что любимый занимается каким-то, на твой взгляд, недостойным делом. Принять участие в этом деле или умыть руки?
Вот такие у меня "глюки" про то, почему она не пошла.
Кстати, где-то в тексте сказано, что ей не позволено было уйти. Но не помню где.
А мог и Финрод ее с собой не взять еще...
Я, к слову, придерживаюсь позиции Амариэ... Не сомневаюсь, что при других обстоятельствах она бы тоже, не дрогнув, пошла и к Морготу, и в Мандос.
no subject
Date: 2007-06-14 04:56 am (UTC)В общем, я считаю, что она его бросила. (опять имхо). Если не считала верным решением - то должна была или отговорить, или пойти с ним. В вопсроах любви личное всегда отходит на задний план (если, коненчо, любовь настоящая). Любить - это думать не о себе, а о другом и жить для него. Хотя с этой позиции и Финрод тоже мог бы остаться. )
но его стремление было важнее, даже для него лично.
no subject
Date: 2007-06-14 07:08 am (UTC)***Но я все же думаю, что если любишь по-настоящему, то пойдешь куда угодно за тем, кого любишь, а если не хочешь, чтобы он туда щел - то найдешь способ удержать его.***
Я тут немного не соглашусь насчет "куда угодно". Я просто считаю это неправильным подходом, если не делать оговорок. Ведь "куда угодно" может подразумевать, например, и прыганье вниз головой с Миндона или вообще пойти воевать за Моргота (не, они, конечно, не собирались, но как пример наиболее дикого "куда угодно"). А удержать... ну, это ж, блин, как получится. Не насильно же держать? Свобода воли, однако.
ИМХО, тут нужна оговорка на то, ради ЧЕГО идешь куда угодно. В Ангбанд за сильмариллом, в Чертоги Мандоса за любимым - это одно. В мятеж против валар, мимо Альквалондэ - это другое. И Исход, и поход Лютиэн на Волчий остров, и в Ангбанд - ведь это же поступки... мягко говоря, необычные. За несовершение подвига, ИМХО, не обижаются. Если бы Лютиэн испугалась встретиться лицом к лицу с Морготом и не пошла - я не думаю, что она заслужила бы осуждение. Амариэ - не решилась принять участие в мятеже против валар (который к тому же еще и против ее личной совести), уйти в Смертные земли для войны с Морготом... по-моему как-то слишком многовато на одну девушку, чтобы на нее можно было за отказ обижаться.
При этом она могла вполне себе Финрода не бросать и продолжать любить. Тут некорректно скорее он себя повел - ведь он от нее ушел ради... довольно сомнительного дела (если, конечно, не считать, что он еще тогда хотел всех спасти и за этим в Исход шел:)).
Ну, это ИМХО все, конечно.
А вот если предположить, что Намо знал, что там будет и именно поэтому Амариэ настоятельно посоветовал не идти... Ведь будь она там - им бы вместе с Береном идти надо было, т.е. ее к Саурону вести? или бросать ее?
Можно еще Нерданель вспомнить - ей лично Ауле сказал в Исход не ходить. За мужем венчанным, между прочим.:)
Но это тоже, конечно, "глюки" все.
no subject
Date: 2007-06-14 09:57 pm (UTC)Нерданель - дело другое. и именно потому, что Ауле сказал ей не ходить.
Амариэ должна была пойти хотя бы за тем, чтобы не бросать любимого на этом страшном пути одного. Любовь - это способность не раздумывая пожертвовать личными интересами, когда любимому угрожает беда.
Я бы пошла. Хотя бы потому, что не потеряла бы надежды уговорить его повернуть назад. И если бы она пошла - думаю, Финрод бы и повернул назад, пока было еще возможно.
no subject
Date: 2007-06-15 10:20 am (UTC)no subject
Date: 2007-06-16 07:06 am (UTC)не было у Финрода такого падения, которое нельзя было бы разделить с ним из любви. У Феанора - да , падение (возьмем хотя бы Альквалонде). А у финрода - сущая ерунда.
И потом, был, был у Амариэ шанс вернуть его назад - если бы она пошла с ним, то по пути смогла бы (если бы любила) убедить его вернуться. До Альквалонде у нее был стопроцентный шанс. Да даже до Хэлькараксе.
Последовать за тем, кого любишь, чтобы спасти его - и вернуть из глубины падения - вот что сделала бы по-настоящему любящая женщина. А Лютиен, кстати, пошла бы за Береном и в такой ситуации.
А вот Амариэ предпочла остаться и ничего не сделать для того, чтобы удержать, вернуть любимого - как же, ведь в благоустроенном Валиноре сидеть куда как приятнее и очнеь удобно любить на расстоянии.
no subject
Date: 2007-06-13 09:09 pm (UTC)Йолли а.к.а.
Насчет клятвы - хорошо написано, я думаю схоже.